5 интересных фактов из истории Михайловского месторождения

10 июня 1960 года экскаватор ЭКГ-4 поднял первый ковш железной руды Михайловского месторождения. Этот день стал отправной точкой в истории не только одного из крупнейших горно-обогатительных комбинатов России, но и целого города, выросшего благодаря труду и упорству горняков.

Факт 1. Право добыть первый ковш завоевали в соревновании

В начале 1960 года бригадир экскаваторщиков Фрол Кемайкин предложил устроить социалистическое соревнование. Победитель – бригада, показавшая лучшие результаты, – получал почётное право взять первую руду месторождения.

Идею поддержали единогласно. Горняки брали на себя повышенные обязательства, а сам Кемайкин даже заявил в газете «Вперёд»:

«Из-за сложных горно-геологических условий норма для нашей машины – всего 670 кубометров в смену. Но мы решили выдать за год 800 тысяч! Это значит – брать по 1000 кубов за смену. Справимся ли? Уверен — да!»

Соревнование разгоралось с каждым днём. «Борьба накаляется! – писала в той же газете учетчица Светлана Бородина. – Сначала Кемайкин выдал 1000 кубов, но его обошёл Кулик —1560 кубов. За ними тянутся Клименко и Климентович – 1340 и 1108 кубов. Кажется, у этих парней выросли крылья!»

Не только экскаваторщики рвались вперёд. 

«Весь коллектив горел соревнованием, – вспоминал первопроходец Иван Лавренов. – Водители работали по две смены подряд, будто каждый кубометр вскрыши решал их судьбу».

В итоге победила бригада Кемайкина. 10 июня 1960 года машинист Николай Клименко поднял первый ковш курской руды.

Факт 2. Главный враг – не порода, а вода

Природа надёжно спрятала железную руду глубоко под землёй. Но главной проблемой оказался не грунт, а вода. На глубине 170 метров залегали перенасыщенные влагой пески, и техника буквально тонула в плывунах.

«Дожди усугубляли ситуацию, – писал первопроходец Василий Морозов. – Дороги размывало, бульдозеры не успевали расчищать завалы».

Насосы не справлялись с откачкой воды, и карьер превращался в болото. 

«Машины вязли в грязи, их вытаскивали вручную и бульдозерами, – вспоминал первопроходец Николай Олексик. – Работали на щитах, плели канатные кольца, забивали брёвна. Сколько леса извели – страшно представить!»

Весной экскаватор Кемайкина первым вошёл в траншею, ведущую к руде. 

«Со всего карьера сюда хлынули вешние воды, – фиксировал ситуацию парторг Н. Рябушенко. – Машина буквально захлёбывалась в грязи, но её экипаж стойко выполнял задание».

Действительно, первопроходцы трудились в нечеловеческих условиях. Не выходя из карьера по две-три смены, они работали, стоя по колено в воде. Толкали застрявшую технику, таскали на себе тяжёлые долота для бурстанков. Кстати, эти машины были без привычных сегодня закрытых тёплых кабин с шумоизоляцией и климат-контролем.

«Буровики мёрзли под открытым небом в зимние морозы и в дождь, – вспоминал первопроходец И.Фаль. – Разжигали костерок и, время от времени, по очереди усаживались перед ним и грелись».

Факт 3. У ДКК были «предшественники»

В 2023 году на Михайловском ГОКе запустили вторую очередь дробильно-конвейерного комплекса (ДКК). Но эксперименты с передовыми технологиями транспортировки горной массы начались ещё в 1960-х.

Чтобы добраться до руды, нужно было снять миллионы кубов вскрыши. Грузовики ЯАЗ и КрАЗ (грузоподъёмностью всего-то 10-12 тонн) не справлялись с такими объёмами. В июле 1959 года в карьере запустили конвейер длиной 2 км, но грунт на него загружали вручную – экскаватором на 4 куба.

Позже внедрили роторный комплекс РВ-1 (на базе ЭШ-4), что резко увеличило темпы выемки. Но даже этого было мало. 

«В 1962 году подключили железнодорожный транспорт, – вспоминал первопроходец М.Валитов. – Ввели в строй новый, более мощный роторный комплекс. Отечественный, КГТО, был небольшой мощности. В 1965-м запустили западногерманский «Лаухаммер», потом – две «Михайловки» производства ГДР».

Производительность этих гигантских, высотой с пятиэтажный дом и весом более тысячи тонн, машин составляла около 3 700 кубометров в час. На роторном колесе диаметром около 10 метром крепилось 12 ковшей, которые отгружали вскрышную породу на конвейер.

«Но надолго эти исполины в карьере не задержались: капитальные затраты на десятки километров конвейеров «влетали в копеечку». Дорогая резина быстро изнашивалась, как и сотни тысяч подшипников, – продолжает М. Валитов. – Местные влажные породы забивали механизм, а чистка занимала много сил и средств. Поэтому, когда роторные комплексы выработали свой ресурс, с ними без сожаления распрощались».

А вот железнодорожный транспорт доказал свою эффективность, поэтому работает в карьере по сей день

. 

Факт 4. Досрочная добыча дала стране 300 тысяч тракторов

В 1960 году горняки взяли обязательство дать руду на год раньше срока. Своё слово они сдержали.

«Из 2,5 млн тонн руды, которую добыли за год, можно выплавить 1,5-1,6 млн тонн металла. Этого хватит на 300 тысяч тракторов! – писал профессор Московского горного института Владимир Ржевский. – За полгода карьер углубили на 30 метров, побив мировой рекорд – 12-20 метров в год!»

Разработка месторождения позволила Советскому Союзу существенно нарастить металлургические мощности.

«КМА – уникальный район, – отмечал академик Николай Мельников. – Здесь можно добывать 50-60 млн тонн руды в год - столько же, сколько добывает вся Америка. За 3 года строители Михайловского комбината сделали то, на что раньше ушло бы 6-9 лет! 

Факт 5. Первый город горняков был в другом месте

Пока Железногорск только строился, рабочие жили в окрестных деревнях. До рабочих мест добирались пешком: автобусы ходили редко. Но жилья всё равно не хватало: сюда приезжали рабочие со всей страны.

Проблему решили оригинально. Многие горняки устраивали своё поселение прямо на борту карьера, смастерив жилье из местного орешника и глины. Таких «мазанок» в поселке, названном «Митрофановским», в итоге оказалось более десятка.

«Там был барак с профкомом и парткомом, — вспоминал М. Валитов. — Мне выделили 8-метровую комнату. На работу выходил прямо из дома».

Здесь жили, работали и даже играли свадьбы. Через несколько лет карьер поглотил посёлок. Но память о нём осталась.