«Я построю нам дом», – обещал матери железногорец Владимир Сиротенко
Он прошёл чеченскую войну и грузино-осетинский конфликт, но погиб под Бахмутом.
«Оцифером буду!»
Когда Вовке исполнилось 3,5 года, родители повезли показать его бабушкам и дедушкам. Все родственники семьи Сиротенко были с Украины: из Сум Хмельницкой области и Донбасса. На узловой станции Ясиноватая они ждали поезд, а навстречу по перрону шёл офицер. И запала мальчишке в голову его выправка. Смотрят взрослые, а он брючки на лямочках поправляет, стрелочки руками наглаживает. Спрашивают его местные: «Шо ты робишь, Вовчик?». «Оцифером буду!» – важно отвечает мальчонка…
Настольной книгой подростка стала «Как закалялась сталь», а сам он ходил на дзюдо, получил звание кандидата в мастера спорта и мечтал стать военным. В Курске на областной призывной комиссии юноша сказал, что хочет служить на границе и поехал в учебную часть в Ленинградской области. Попал в первую чеченскую кампанию. После срочной службы перешёл в миротворческие войска и участвовал ещё в нормализации грузино-осетинского конфликта.
Национальные трагедии народов Грузии, Осетии, Чечни, как позднее и Донбасса – были ему знакомы, он воспринимал их как что-то близкое. В детстве некоторое время с мамой и младшим братом им довелось жить в Цхалтубо. Уехали они оттуда в 1990-е, когда началось деление на своих и чужих.
В новой постсоветской реальности найти своё предназначение мужчине, всю жизнь мечтавшему о военной стезе, было трудно. Он окончил Ульяновскую школу прапорщиков и получил назначение в Майкоп начальником службы ГСМ. Но с его максималистскими взглядами проработал в том коллективе недолго. Устроился в Москве в охранный бизнес. В то время туда перебрались его мама и младший брат Юрий. Валентина работала горничной в санаториях, а Юрий после окончания кадетского класса поступил в Академию МВД и начал службу в правоохранительных органах.
Пришло время обосноваться на земле и Владимиру, и он выбрал Железногорск. Здесь у него родились сыновья: Давид и Василий. Отцу хотелось добиться для них лучшей жизни, он много работал, в свободное время таксовал. Как-то глядя в окно маминой квартиры (оно выходит на частный сектор «Шанхай»), он залюбовался старушкой, присматривающей там за внуками, и сказал:
«И я построю нам дом. Будешь жить со мной. Только входы у нас будут разные».
Теперь, приезжая на кладбище, где рядом с могилой Владимира и ей выделили бронь, Валентина Владимировна говорит:
«Вот и построил ты дом, сыночек. Только входы разные…»
«Всё время думаю, что-то не додала»
Многие люди, пережившие ранний уход близких, испытывают чувство горечи от чего-то несказанного, несделанного для них. Знакомо это и Валентине Владимировне. Но абсолютно неоправданно. Она крутилась как белка в колесе, желая для сыновей лучшей доли, просто так трудно складывалась жизнь.
«Володя даже на выпускной не смог пойти, не на что было купить ему парадную одежду», – с болью вспоминает железногорка.
Женщина работала на стройке, подрабатывала частными ремонтами, мыла полы в учреждениях. И так всю свою жизнь. Летом 2022 года она трудилась сразу в трёх организациях, но денег едва хватало. В этот момент ей позвонили из Подольска, где она раньше работала. Валентина так обрадовалась предложению поработать за 60-70 тыс. рублей в месяц и побыть какое-то время рядом с семьёй младшего сына, что пропустила важное.
– Я в Москву уезжаю, – сказала она Владимиру.
– И меня на работу берут… Я завещание написал… – ответил ей сын, и у неё на минуту похолодело сердце…
Так прошло лето. До родных доносились отголоски боевого пути Владимира, благодарности командования. Мать тревожилась, но успокаивали профессиональная подготовка сына, его опыт горячих точек и сильный характер, присущий настоящим офицерам. Но наступила осень, а с ней и тот самый день, что навсегда засел в сердце занозой.
«25 октября мою я окна в санатории, а мне кто-то говорит, что у коллеги Маши сын погиб. Он был под Бахмутом. И вот я смотрю из окна в осенний лес, и такая меня тоска вдруг взяла, вою, словно волчица, остановиться не могу. Думаю, я же не знаю этого мальчика, так почему ж я так плачу? А это моя душа плакала по сыну».
Владимир тогда же погиб под Бахмутом-Артёмовском. Домой хоронить его привезли 27 ноября. Валентина говорит, что это он в День матери так с ней попрощался...
В окошко маленькой однокомнатной квартиры под крышей пробивается яркое мартовское солнце, и старый кот, скрашивающий одиночество хозяйки, чует весну и стремится на улицу. Ранним утром вместе с первыми лучами выходит к подъезду и Валентина Владимировна – сейчас она работает дворником. В работе находит она отдушину и общение с людьми.
Под солнышком распускают листочки и кусты сирени, посаженные в школе № 9 в честь Владимира Сиротенко и других погибших выпускников. Уже аллея… Когда совсем потеплеет, Валентина Владимировна хочет посадить там ещё и цветы.
По подсохшим дорожкам города путём, который проложил ему отец, бежит на тренировку по дзюдо Давид. У мальчика уже есть собственные похвальные грамоты, а вместе с ними лежат и награды отца.
